Государи московские
Рубрика "Вынесено из комментариев". Пишет мой комментатор 
charodeyy
Зачем нужна «Игра престолов», если есть «Государи московские» Дмитрия Балашова? Если бы Джордж Мартин знал русский язык или произведения Дмитрия Балашова переводились бы на иностранные языки, то американского фантаста наверняка заподозрили бы в том, что он просто подражает русскому историческому романисту. Настолько порой близка манера их письма: закрученный политический сюжет, масштабные сражения, коварные политические интриги, нравственная неоднозначность, а порой и безжалостный цинизм поступков многих героев, готовых на преступление, измену, когда цель оправдывает средства, или, напротив, на великое самопожертвование.
Головокружительный эпический размах происходящего – его средневековые битвы, пожалуй, лучшие в современной литературе, а от сцен пожаров и эпидемий чумы пробирает до жути – сочетается у Балашова с детальной прорисовкой картины, с созданием у читателя настоящего эффекта присутствия.
Но у Балашова есть и то, чего у Мартина нет. Во-первых, его романы исторические. Полтора решающих столетия русской истории – с 1263-го по 1430 год описаны Балашовым порой день за днём, показано, как из маленького княжества, отданного младшему сыну, Москва при помощи мудрой политики, воинской доблести, дипломатического коварства и продвижения святых людей превращается в центр великого государства. Как ведомые к власти великой целью и волей москвичи обходят и благородную, гордую династию Твери, и хитроумных правителей Новгорода, и кичливую и воинственную Литву.
( Collapse )
charodeyyЗачем нужна «Игра престолов», если есть «Государи московские» Дмитрия Балашова? Если бы Джордж Мартин знал русский язык или произведения Дмитрия Балашова переводились бы на иностранные языки, то американского фантаста наверняка заподозрили бы в том, что он просто подражает русскому историческому романисту. Настолько порой близка манера их письма: закрученный политический сюжет, масштабные сражения, коварные политические интриги, нравственная неоднозначность, а порой и безжалостный цинизм поступков многих героев, готовых на преступление, измену, когда цель оправдывает средства, или, напротив, на великое самопожертвование.
Головокружительный эпический размах происходящего – его средневековые битвы, пожалуй, лучшие в современной литературе, а от сцен пожаров и эпидемий чумы пробирает до жути – сочетается у Балашова с детальной прорисовкой картины, с созданием у читателя настоящего эффекта присутствия.
Но у Балашова есть и то, чего у Мартина нет. Во-первых, его романы исторические. Полтора решающих столетия русской истории – с 1263-го по 1430 год описаны Балашовым порой день за днём, показано, как из маленького княжества, отданного младшему сыну, Москва при помощи мудрой политики, воинской доблести, дипломатического коварства и продвижения святых людей превращается в центр великого государства. Как ведомые к власти великой целью и волей москвичи обходят и благородную, гордую династию Твери, и хитроумных правителей Новгорода, и кичливую и воинственную Литву.
( Collapse )